Алексей Слюсарев (имя и фамилия изменены — ЛБ) жил в селе Тугутуй и работал сотрудником отдела безопасности в УФСИН. Когда в сентябре 2022 года началась мобилизация, у него была бронь.
Как рассказывает сестра Алексея Анна Прохорова (имя и фамилия изменены — ЛБ), в октябре он уволился и позвонил в военкомат, чтобы встать на учёт. Его попросили прийти «для уточнения данных».
«Лёше сразу вручили повестку и сказали срочно собираться, — рассказывает Анна. — Он был настроен по-боевому, говорил, что ему важно отдать долг Родине, защитить её, ведь кто, если не мы. Уже на следующий день его и других мобилизованных отправили в Кольцово (учебный полигон под Новосибирском — ЛБ)».
25 декабря Алексей сообщил сестре, что их везут в аэропорт на рейс до Ростова-на-Дону. Через несколько дней он позвонил уже с украинского номера и сказал, что находится в самопровозглашённой ЛНР, где его прикомандировали к 90-й танковой дивизии.
Как говорит Анна, она пыталась узнать, в какой воинской части служит её брат. Но он сам не знал, поскольку его постоянно переводили из одной части в другую. «Когда Лёшу прикомандировали, говорили, что он будет наводчиком, потом сделали пулемётчиком, а в итоге вообще перекинули в штурмовики. К такому он не был готов», — вспоминает Анна.
Алексей рассказывал родным, что «живёт в землянке в лесу, а в окопах отстреливается от украинцев». По словам сестры, в одном из разговоров по телефону он, едва сдерживая слёзы, сказал, что видел, «как на его глазах погибли пацаны».
«Мой брат особо не жаловался, он в принципе такой человек, что, даже если будет плохо, он никогда не скажет. Мол, всё нормально, — поясняет Анна. — 18 февраля ему исполнилось 29 лет. Он позвонил мне уже ночью, я его поздравила, сказала, что мы все его ждём, пусть скорее возвращается. Он лишь ответил: „Ну, уже не знаю“. Спрашивала, когда у него будет отпуск. Лёша так сдавленно сказал: „Ну какой отпуск, Ань? Тут или груз 200, или идти до конца“. Я никогда его голос таким не слышала».
20 февраля Алексей дозвонился до жены и сообщил, что ему предстоит очередной штурм. Больше он на связь не выходил.
Родственники начали искать Алексея в конце февраля. До этого у него было три боя, но максимум через пять дней после каждого он находил возможность позвонить семье и сказать, что жив.
Уже месяц Анна безуспешно пытается узнать, где находится её брат. По её словам, она каждый день звонит в Минобороны, где отвечают, что Алексей жив, поскольку его нет в списках раненых, погибших, пленных или пропавших без вести. В военкомате сказали, что «их дело мобилизовать» и всю информацию нужно уточнять у Минобороны. Туда же Анну отправили и в центре по опознанию тел российских военнослужащих в Ростове-на-Дону.
Анна писала в приёмную президента России, уполномоченному по правам человека, в Военную прокуратуру Иркутского гарнизона, губернатору Иркутской области, но ответа пока не получила.
«Я уже не знаю, где искать брата, — говорит Анна. — Власти так пафосно призывают ребят идти защищать Родину, но, когда случается беда — отходят в сторону и просто переводят стрелки друг на друга».
Иллюстрация на обложке: изображение сгенерировано искусственным интеллектом.